Я лечила у моря душу
от банальной житейской драмы,
и была я волнам послушна,
хотя соль разъедала раны.
Я просила у моря шторма,
чтобы пеной размыло память,
то молила его о штиле,
воздвигая песчаный замок.
А стихия давно не верит
в натуральность людских смятений,
ей привычен точеный берег,
не имеющий совпадений.
Так мельчали мои сомненья
перед чёрным морским запалом,
лишь послышалось словно пенье:
«Поживи ещё, Юля, рано…»